Анатолий Веялко, генеральный директор завода ковшей “Военная Инженерия”.
На форуме “Российский промышленник” мы представляем в металле уникальный шредер, трехкубовый. Шредер — это утилизатор отходов, решение для экологии, он может работать и с углем, и с парапортами. Например, летом на предприятии хранятся биг-беги, они стоят, затвердевают (там, к примеру, реагенты). Приходит зима —накапливается тысячи тонн, все твердеет. И эти биг-беги нельзя просто выбросить, они дорогие, их нужно вернуть в дело. Наш шредер загружает их по тонне и буквально за секунды превращает обратно во фракцию, близкую к сахарному песку. Или, допустим, уголь: приходят большие куски, а для печек, кочегарок нужно, чтобы размер был 50–100 миллиметров. Прогоняешь через наш шредер — он все структурирует, делает фракцию 50–60 миллиметров.
Еще каолин, например. Добывают в Луганске каолин, необходимый для лекарств: специальная белая глина, которую добавляют в таблетки и т.п.— требуется измельчитель. Мы туда недавно поставили его (шредер) в линию. В Донецк тоже отправляем. Когда разрушается здание, земля смешивается со строительными отходами. Нужно привести землю в порядок (просеять) — вот этим и занимается наш шредер.
Его уникальность в чем? Импортные аналоги, как правило, работают либо как просеиватели — это одно железо, либо как дробилки — другое железо. У нас стоят ножи, которые работают как шредер в одну сторону, если нужно резать. А если нужно в другую — включаешь, и он работает как просеиватель. И они очень большие.
Во-первых, мы ничего не заимствуем ни у Запада, ни у Востока. У нас собственная идея, совершенно другая логика, другой подход. У них, например, все на цепях: в Китае, в Европе. А мы делаем на шестернях — они бесшумные, нет потерь мощности. И они уже давно работают, около 10 лет. Это не просто изобретение, которое мы сейчас в металле привезли, не какой-то суррогат. Нет, уже сотни клиентов по России работают с нашими ковшами. Нам даже привозят импортные — например, итальянские или финские — и сдают их в зачет, а берут наш ковш. Потому что уникальность наших ковшей, шредеров и просеивателей еще и в том, что их не нужно обслуживать.
Туда ставятся «мозги» — это редукторы, шестерни, двигатели, все это работает как единый механизм.
Для примера: если здание упало или его разрушили, приезжают крашеры — экскаваторы с крашерами, которые начинают дробить, сносить. Но когда они дробят, все смешивается с землей. После этого приезжает наш ковш — шредер или просеивающий ковш — и начинает структурировать: землю отдельно, бетон отдельно, мусор отдельно. Что-то он перемалывает, чтобы не вывозить, что-то разделяет на две кучи — мусор и землю. И экология не страдает.
Нашей продукцией пользуется вся Россия, Казахстан и Белоруссия. В России — все 100% регионов, и практически везде это уже применяется. Крупные проекты тоже есть.
У нас берут «Нефтепром», «Газпром», РЖД, буквально все. И военные берут для определенных химических задач. Мы делаем не один вид ковшей, а несколько видов просеивающих: валковые, барабанные, эксцентриковые и вибрационные. У каждого – своя логика. Если нужно, например, просеивать золу — работают вибрационные. Барабанные, например, структурируют золото или отделяют большие камни от маленьких в АПГС. Эксцентриковые — для колхозов, совхозов, частных хозяйств, это народное хозяйство. Валковые — для бетона, разрушенных зданий, их уже берут строители. Мало того, валковые ковши мы делаем не одного вида, а пяти-шести, с разной логикой: с цепями, с шестернями, с редукторами на каждом валу, с моторами. Это технические решения. Сначала идут моторы, потом редукторы — мы задаем любые мощности. Еще делаем одновальные — это уже чисто дробильные ковши.
Нет, на 100% мы ничего импортного не используем. Максимум 1% — это двигатели. Двигатели могут быть российские или китайские. Но от европейских и американских мы категорически отказались. В основном остальное, 99%, — наше, российское. Что-то может быть белорусским.
В России у нас конкурентов нет. Есть конкуренты-студенты или те, кто просто привозит, покупает-продает. Либо копируют западное. В этой части могут быть. Но в сложных технологических вещах — просеивающих, дробильных, шредерных — конкурентов у нас вообще нет. У нас около 30 видов оборудования. Но мы работаем в основном как лаборатория — это небольшие объемы. А некоторые направления, например крашеры, идут как системные решения. Просеивающие, дробильные — это тоже системно. Остальные виды — эксклюзивные. Военные заказы тоже эксклюзивные.
Мы создали свою инженерную школу в России. На базе Т-90 сделали усовершенствованную машину, а мы практически полностью снабдили ее инструментом. Если говорить о том, что произведено в России, то мы сделали все на 100%.
Танк — это для окопов, дотов, дзотов. То есть это защита, это не нападение, не агрессия, это инженерия, это всегда щит, а не меч.
Комментариев пока нет.